Арена, Кукольный театр и Добро пожаловать в сумасш - Страница 91

— И отделение, каюта для мышка… Гидравлический поглотитель еще нушно, штобы мышь приземляйсь мягко. А потом коротковолновый радио, штобы сказаль мне, шив ли он в атмосфер Луна после… Атмосфер. — В голосе профессора прозвучало презрение. — Я не слушай болван, который говорит, будто на Луна нет атмосфер. И все потому, што спектроскоп…

Однако горечь в словах профессора была ничем по сравнению с горечью, которая накатила на Митки.

Потому что Митки снова стал Митки. К нему вернулись все его воспоминания, правда немного путаные и не слишком четкие. Его мечты о Мышландии и все такое.

Он вспомнил, как увидел Минни, когда вернулся, и как ступил на заряженный электричеством кусок фольги, который положил конец его мечтам. Ловушка! Он попался в ловушку!

Профессор его обманул, сознательно подставил под удар электрического тока, чтобы отнять у него сознание, может быть, даже хотел его убить с целью защитить интересы больших, неуклюжих людей от умных мышей!

«Да, профессор повель себя исклюшительно хитро», — грустно подумал Митки. И он похвалил себя за сообразительность, когда решил промолчать и не крикнул: «Профессор!», хотя ему очень хотелось. Профессор его враг!

Он будет работать один, в полной темноте. Сначала, разумеется, Минни. Нужно построить генератор лучей Х-19 — пркслиане объяснили ему, как это сделать, — и поднять уровень интеллекта Минни. Потом они вдвоем…

Построить генератор втайне от профессора, да еще без его помощи, будет трудно, но, может быть…

Под рабочим столом профессора Митки увидел кусок проволоки, и его маленькие блестящие глазки загорелись от радости, а усики начали подрагивать. Он дождался, когда профессор отвернется, тихонько подбежал к проволоке, схватил ее и умчался в свою норку.

Профессор его не видел.

— И еще проектор ультраволн…

Митки чувствовал себя в полной безопасности в своей норке, со своей добычей. Начало положено! Но ему нужно еще немного проволоки. И конденсатор… у профессора наверняка такой есть. И батарейка для фонарика… Вот с ней придется повозиться. Он будет катить ее перед собой до самой дыры в плинтусе, когда профессор заснет. И много всего другого. Ему потребуется не один день, чтобы справиться с задачей. Но какое это имеет значение?

Профессор в тот день засиделся в своем кабинете допоздна, даже слишком.

Но в конце концов свет в комнате погас, и маленький мышонок занялся делом.

И вот ясное солнечное утро, звонок в дверь.

— Посылка для профессора… Обербюргера.

— Что? Что это ест?

— Понятия не имею. Из Хартфордской лаборатории. Мне сказали, чтобы я соблюдал осторожность.

В ящичке дырки.

— Ах, мышь.

Профессор расписался, а затем отнес ящик в свой кабинет и достал деревянную клетку.

— Ах, белый мышь. Маленький мышь, ти отправишься отшен, отшен далеко. Ну и как мы будем тебя называйть? Блондин, нет? Сыру шелаешь, Блондин?

Блондин очень даже желал сыру. Он оказался ухоженным, резвым мышонком с очень близко посаженными глазками-бусинками и горделивыми усами. И если вы в состоянии представить себе высокомерного мышонка, так вот я вам скажу: Блондин был очень высокомерен. Этакий городской щеголь — лабораторная голубая кровь, — который в жизни не пробовал сыра. Простой, плебейский продукт, разумеется, не мог входить в его рацион, состоявший из разнообразных витаминов.

Но он попробовал сыр, а это был камамбер, который вполне подходит и для тех, в чьих жилах течет голубая кровь. Он ел исключительно изящно, демонстрируя прекрасные манеры и отгрызая по крошечному кусочку. Если бы мыши умели улыбаться, он бы улыбнулся.

Ведь можно улыбаться и улыбаться без конца и при этом быть мерзавцем и злодеем.

— Итак, Блондин, я тебе показывает. Я ставить приемник около твоя клетка, нушно видет, мошет ли он передавайт малюсенькие звуки, когда ти кушает. Вот так. Я поправляет…

Из громкоговорителя, установленного на угловом столе, донеслось чудовищное чавканье — в тысячу раз увеличенный звук, который издает мышонок, когда ест сыр.

— Да-да, подушилось. Видишь, Блондин, я объясняю… Когда ракет на Луна сель, дверь каюта открывайсь. Но ти не мошешь выходить, пока еще не мошешь. Там будет решетка из дерева бальза. Ти будешь ее прогрызать, чтобы выходить нарушу, обязательно будешь… если шивой, понял?

Блондин непременно испугался бы, если бы понял хоть словечко из того, что сказал профессор. Но он не понял. Он грыз камамбер и находился в благословенном и горделивом невежестве.

— И тогда я узнаваль, прав ли я насшет атмосфер, Блондин. Когда ракет сел и дверь каюта открылся, воздух болше нет. Если на Луна нет воздух, ти прошивешь всего пять минут или дате меньше. Если ти будешь продолжать грызть дерево, значит, атмосфер ест на Луна и все астрономы и спектроскопы ошибаться. Они есть дурак, што не сумель вычитать рефракционный линий Лейбница из спектра, нет?

Громкоговоритель продолжал издавать громкое чавканье, мышонок с удовольствием поедал сыр.

Да, приемник отлично работал.

— А тепер будем ставить его в ракет…

День. Ночь. Еще один день. И еще ночь.

Человек работал над созданием ракеты, а за стенкой, в своей норке, мышонок еще старательнее трудился над прибором, который был намного меньше и гораздо сложнее. Генератор лучей X-19 предназначался для повышения интеллекта мышей. Сначала Минни.

Украденный огрызок карандаша превратился в катушку с графитовой сердцевиной. Затем конденсатор, а от него проволока… впрочем, даже Митки до конца всего не понимал. В памяти у него имелась картинка того, как следует сделать генератор, но принципа его работы он не знал.